Как оно, было, шёл я как-то по улице, и ни о чём вроде бы как не думал, и ни к чему вроде бы как не стремился, то есть стремился, но в тот момент точно, как бы на расслабоне. И погодка так, ничего, и люди вокруг без агрессии, словом состояние перманентного счастья.
А навстречу, или и навстречу, даже не знаю, как сказать, красивая девушка, даже не просто красивая а, писаная красавица, улыбается так загадочно и говорит, чуть ли не полушёпотом:
- Да куда ты, спешишь так? – и головку свою красивую набок.
- Да куда мне спешить? – в свою очередь спрашиваю я её, и чувствую, не то, что-то не то, и даже не по тому, что глупо рассчитывать на знакомство, а больше по тому, что холодок нехороший по спине прошёлся.
А она так головку склонила и говорит, - Просто не спеши и всё.
И вроде бы, как и сказано всё, и вместе с тем, не сказано ничего, а она молчит и смотрит на меня взглядом оценивающим, как будто знает что-то, знает, но сказать не может, именно не может.
Тогда я и говорю, - Может, пройдёмся по улице не спеша, пройдёмся не спеша, поговорим, посидим, там не углу кафешка.
- Да, можно и в кафешке, можно, но не нужно, у нас еще будет время поговорить.
- Ну, я тогда не знаю, - говорю я, - может телефончик, встретимся, как настроение будет.
- Не надо когда настроение, мы встретимся в своё время, мы обязательно встретимся, - и ручку свою маленькую мне подаёт, вроде бы как прощается.
- Ну, телефончик то, всё равно ж не помешает.
- Нет у меня телефона, а твой я знаю, но позвонить всё равно не смогу, - и без запинки говорит мне номер моего мобильника.
Тут я, не то чтобы опешил, как то почувствовал себя не по себе, - Так и имя моё известно?
- И имя, и фамилия, и много чего, того чего ты и сам не знаешь.
- Может, и любишь меня? – постарался я спросить с максимальной иронией.
- Да, люблю, - просто сказала она, именно просто, как само собой разумеющееся.
- Не знаю, кто ты, но хоть имя своё позволь узнать? – недоуменно спросил я.
- Смерть.
- В смысле киллер?
Она грустно посмотрела на меня, - Разве я похожа на киллера?
- Тогда я ничего не понимаю, при чём здесь смерть?
- Я твоя смерть.
- Ну, насколько я знаю, - попытался я разрядить обстановку, - Смерть, это старуха с косой.
- А твоя смерть вот такая, молодая и хотелось бы, чтоб не уродина, в твоих глазах.
Тут уж я совсем растерялся, - Так ты хочешь сказать, что пришла за мной?
- Нет, я пришла сказать, чтоб ты не спешил.
- Но я и не спешу.
- Хорошо, если не спешишь, - она опять склонила набок свою красивую головку, и снова улыбнулась.
- Не спешу, - почему то механически повторил я.
- Ну, пока.
Она повернулась на каблучках и пошла по улице, а я молча смотрел ей вслед.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
